"Фестивальная" Сценарий, постановка и камера - Михаил Алдашин
Музыка - Григорий Гладков Слова - Вадим Жук Поёт - Аня Гнездилова
Снимались: Андрей Шалыгин, Витя Нагорнов, Иван Антонович Турбин Монтаж и цвет: Сергей Ромашкин Помогали: Татьяна Костенко, Настя Усикова, Вера Маслова, а также спасибо боцману за лодку, спасателю Лёше, двум Таням и всем, кто нам помогал
...И вот мы начали снимать. Ну, не то чтобы сразу: "Мотор! Пошла массовка!!" Сначала
извлекли солистку из пансионата в получасе езды о лагеря. Пока она
тряслась в автобусе со своими костюмами, девушки-волонтёрши старательно
шили из простыни подсвет(тени подсвечивать), натягивали её на хулахуп:
Отличная вышла вещь, удобная, звонкая как бубен. С обратной стороны пришили фольгу - получилось мощное зеркало. Взяли
камеру - цифру бытовую (чтоб я помнил марку), взяли фотоштатив, два
вентилятора( волосы развевать для красоты), свежеиспечёный подсвет и
пошли на крышу ближайшего здания.
Сниму её в белом на фоне неба, подумал я. Потом в чёрном, на фоне того же неба, подумал я. Потом перемешаю, подумал я. Массовки нет, в массовке мне почему-то отказали, все заняты чем-то важным. Ладно, подумал я, пусть будет поющая Аня и облака.
И стал снимать.
Анечка
запела под СДплеер, девушки исправно светили подсветом в тени, иногда
промахиваясь, я бегал вокруг с камерой, изображая собой и кран, и
рельсы, и стадикам; Анюта щурилась в лучах солнца и подсвета, над ней
эффектно пучились белоснежные облака. Вентиляторы отдыхали - приятный
морской ветерок сделал за них работу, волосы развевались как надо.
Потом
спустились этажом ниже и я снял несколько треков на фоне замечательных
совецких мозаик, место которым - в Помпеях, или в Лувре. Шикарные.
Все
вспотели. Воняло хлоркой и внизу орали дети, ибо это был балкон
бассейна. Анюта импровизировала - короткий удлинитель не позволил
донести сюда звук её саундтрека. Ой-ой, подумал я , сойдётся, ли?
Потом
шли через какую-то стройку внутри, и я снял Анюту в эффектном луче, что
пробивался через какую-то дыру. Сымпровизировал про запас (кадр вошёл в
финальный монтаж).
Потом все устали. Конец съёмок. Самый зной. И
тут ударил густой ливень с ярким солнцем вперемешку. Мы отдохновенно
побродили босиком по тёплым лужам. Как удачно мы отснялись, подумал я.
Прямо перед дождём... А вот сейчас пишу и думаю: чего ж это я не
сымпровизировал, и не снял певицу под дождём? Были бы эффектные
кадры...
Дождь я снять не успел, но вот его следы на песке (неплохой десктопчик):
...
Набродившись по лужам, сели мы, значит, смотреть, что там у нас вышло:
Комп
в номер затащили - там кондиционер, установлен на 24 градуса тепла.
Входящие ёжились и говорили - какая у вас тут холодина! Представляете,
что там снаружи было?
...Итак, я смотрю и думаю:
Вы заметили, как много я думаю? Это потому что с трудом... ...Тут вот это прилетело. Я снял:
(34кб)
Потом силы кончились совсем. И я уснул:
(73кб)
А волны брели себе к берегу, кучерявясь краями, безразличные к моему тяжёлому физическому положению:
(122кб)
Утих
детский гомон на берегу, потемнел песок от вечерней тени, и на нём
появились другие, взрослые люди с взрослыми своими разговорами и
игрушками:
(разглядеть игрушки-50кб)
К ночи я оклемался, и пошёл смотреть, что там мои коллеги делают...
И вот раннее утро. Аня приехала вовремя, я растормашил заспанного Ромашкина и мы пошли на берег. И я поставил её в большой баркас, что сох на берегу, и бегал вокруг с камерой, и ползал по песку на четвереньках. Потом боцман пригнал лодку. Посадили мы в неё Аню и стали возить по морю посредством спасателя Лёши:
Лёши
в кино не видно - он прятался за борт, а лодка у нас типа сама плавает
куда нужно. А я опять бегал - по морю в поисках выгодных ракурсов. Бегал
я, бегал, чуть камеру, споткнувшись, не утопил. Но боялся только одного
- как бы мой ноутбук не залили морской водой: он на дне лодки лежал, у
Анюты под ногами, и транслировал с сидюка фонограмму. Другого способа
мы не нашли. И снял я её в лодке стоя, сидя и за вёслами. И болтая в воде ногами на корме, и лёжа на носу, и с рукой, в воду опущеной,- - во всех допустимых позах снял. Про запас. И на пирс влез и сверху её снял , в лучах восходящего солнца, которое уже изрядно припекало.
Наконец сказал : "Всё! Снято! Всем спасибо!" -
Всё? - спросила изрядно утомлённая Аня и сиганула с лодки за борт, в
чём была. А я опять включил камеру и побежал с пирса к ней - значит не
"всё". Ещё полчаса мы бегали по воде и вздымали брызги и волны, выгоняя из кадра облезлых отдыхающих и случайные катамараны.
И тут ко мне привели мальчиков. Целых пять. Дело в том, что мне привиделись летающие мальчики. Но это уже другая история.
Пока
я снимал Аню, я всё думал, чем бы эту фестивальную ...песенку украсить
изобразительно, кроме юной красоты певицы. Какой бы сюжетец и аллегорию
впихнуть, чтобы в тему и нескучно... Песня - врде как гимн фестиваля, и клип должен быть : и политкорректен, и романтичен, и ярок, и позитивен. И не противен в результате. И
бродили в моих извилинах смутные образы и ассоциации: орлёнок, без него
нельзя...птицы...орлёнок учится летать...чайки... дейнековские
мальчики, что смотрят на гидроплан... мечта, желание, хотеть,
лёгкость... я сам хотел летать, во сне летал отчётливо...и даже пытался
прыгать с лавки и махал руками, а вдруг полечу... а в песне моей есть
слова: "нам подарил фестиваль (бла-бла-бла) и...полёт". Полёт. Летать.
Пусть у меня мальчики летают в кадре. Точнее пробуют . А в конце может
и полетит один.
Вот мне и пригнали пацанов. Пока я снимал Аню в
лодке, они радостно купались под присмотром вожатого, а теперь, мокрые
и довольные, начали прыгать с того же баркаса, размахивая руками.
Я лежал с камерой на песке, а надо мною пролетали мокрые мальчики, трепеща руками. Дивное зрелище.
Они
такую карусель зарядили, как "юнкерсы" над целью, мелькали непрерывно.
Ясно дело, что он с шумом приземлялись тут же в песок, использкуя
известный закон гравитации. Но в кадре этого видно не было. Снято. Перед
этим я учил их правильно, по-птичьи, махать руками. И показывал, как
надо взлетать (жалко, что никто этого не снял, хотел бы видеть себя со
стороны в этот момент). Они усвоили, но махали по-разному: и в стиле
воробья, и по журавлиному - всяко. Это дело мы тоже сняли.
И
ещё сняли потасовку в воде. Брызгайтесь сильнее, пацаны, попросил я.
Они как-то не очень активничали. Тогда вожатый стал им кричать:"Серёга,
задай ему!!! Андрей, ты что, разучился брызгаться??!!!" - и тому
подобными репликами брызги стимулировал. Мда.
В результате я
выбрал одного пацана, самого пластичного, самого белобрысого, и
назначил ему улететь в конце ролика. Осуществить посредством его свою
детскую мечту. Решено - сделано. На следующий день мальчонка
добросовестно отпрыгал с баркаса, имитируя старт. И сделал это
исключительно хорошо. Жаль, что этот эпизод не вошёл в основной метраж,
но он украсил титры. Может и к лучшему - музыки нет, не отвлекает...
Ещё
мне нужны были крупные планы веселых, улыбающихяс и смеющихся детей.
Но, утомлённые прыганьем, они не делали ни того, ни другого.
Застеснялись пацаны. И как-то вымучено щерились. Беда, короче. Я стал
их смешить, рассказывать всякую ерунду.
Сработало слово"ж**а" - дети улыбнулись. Я стал развивать тему. Сообщил им, что ж**а есть у всех, даже у их вожатого и у директора лагеря. Они улыбнулись смелее. И даже у президента США (нашего я трогать не стал) в штанах, внутри, есть ж**а! Дети осклабились и гоготнули.
Я стал импровизировать на тему, в режиме непрерывной съёмки:
"А ещё на каждой ж**е есть карма-ны, В них сидят больши-е та-ра-ка-ны!
И у тарака-нов тоже есть ж*-*ы, И они зас**-ли пол- Е-вро-пы!!
А ещё в Евро-пе живут иностра-нцы Все они ужа-сны-е за-с**-нцы!!!!"
Дети
уже не просто смеялись, а визжали и рычали. И хрюкали. Я не позволял им
упасть и отвернуться от камеры. Итак, детское счастье на лицах снято. В
ролик оно не вошло, но вы теперь понимаете, как циничен труд
кинематографиста ( Господи, прости мне прегрешения мои...)
Ну вот всё и отснято. Теперь осталось отобрать пригодное и склеить в удобоваримом порядке. Этим мы и занимались всё оставшееся время, дни и ночи напролёт (детали опускаю). Иногда удавалось оторваться от чортова компьютера и выйти подышать морским воздухом. Вот я однажды вышел и увидел шторм.
По берегу бродили люди, любуясь, как на мелководье падают многотонные зелёные волны, и пенятся и клокочут, как перекипевший суп. Гул и водяная пыль над морем. В пыли, как в тумане бегают с криками дети, а взрослые задумчиво созерцают. Я присоединился к последним. Ещё по берегу бродила девушка. Она что-то искала в полосе прибоя. Иногда нагибалась и подбирала что-то.Тонкие руки погружались в белую пену. Платье её намокло:
Она складывала найденное на пандус:
Вот какое сокровище. Вот какая красота. Простая и притягательная. Камушки-ракушки, девушка, море.
Я тоже закатил штанины и пошёл рыться в гальке. Люблю и я камни мокрые и истёртые ракушки с мерцающими остатками перламутра. Что-то в них есть царственное. И ещё потрясающе смотрится в прибрежной гальке кварц, всегда благородный, всегда белоснежный. Если навести его на солнце - он светится. Вот так:
.
Полюбовался я всем этим делом, сунул кварц в карман и пошёл к проклятому компу. Нужно достойно закончить труд. Мда. А кварц этот теперь лежит у меня на столе, на китайской аптечке - такой же белый, такой же благородный.